И
тогда брахман Джануссони подошёл к Благословенному и обменялся
с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями
и любезностями он сел рядом и сказал ему: «Мастер Готама, «напрямую
видимая ниббана, напрямую видимая ниббана» – так говорят. В
каком смысле ниббана видна напрямую, не зависит от времени,
приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми
самостоятельно?»
(1) «Брахман,
[вот] некий человек возбуждён страстью, одолеваем страстью,
с умом, охваченным ей, планирует [совершить что-либо, что
принесёт] несчастье самому себе, несчастье другим, несчастье
обоим, и он переживает умственное страдание и уныние. Но когда
страсть отброшена, то он не планирует [совершить что-либо,
что принесёт] несчастье самому себе, несчастье другим, несчастье
обоим, и он не переживает умственного страдания и уныния.
Вот каким образом ниббана видна напрямую, не зависит от времени,
приглашает пойти и увидеть, ведёт к цели, познаётся мудрыми
самостоятельно.
(2) [Вот]
некий человек полон ненависти… (3) [Вот] некий человек полон
заблуждения, одолеваем заблуждением, с умом, охваченным им,
планирует [совершить что-либо, что принесёт] несчастье… переживает
умственное страдание и уныние… Но когда заблуждение отброшено,
то он не планирует… не переживает умственного страдания и
уныния. И таким образом также ниббана видна напрямую… познаётся
мудрыми самостоятельно.
Когда,
брахман, кто-либо переживает безостаточное уничтожение страсти,
безостаточное уничтожение ненависти, и безостаточное уничтожение
заблуждения, то и таким образом также ниббана видна напрямую…
познаётся мудрыми самостоятельно».
«Великолепно,
Мастер Готама! Великолепно, Мастер Готама! Как если бы он поставил
на место то, что было перевёрнуто… Пусть Мастер Готама помнит
меня как мирского последователя, принявшего прибежище с этого дня и на всю жизнь».