| Там
Достопочтенный Сарипутта сказал: «Друзья, монах, совершенный в
нравственном поведении, сосредоточении, и мудрости, может входить
в прекращение восприятия и чувствования и выходить [из этого состояния].
Есть такая возможность. Но если он не достигает окончательного
знания в этой самой жизни, [то тогда], переродившись среди некой
группы созданных-из-разума [божеств], которые превосходят тех,
что кормятся съестной едой1,
он может [вновь] входить в прекращение восприятия и чувствования
и выходить [из этого состояния]. Есть такая возможность».
Когда так
было сказано, Достопочтенный Удайи сказал Достопочтенному Сарипутте:
«Это невозможно, друг Сарипутта, не может быть такого, чтобы
монах, переродившись среди некоей группы созданных-из-разума
[божеств], которые превосходят тех, что кормятся съестной едой,
мог бы [вновь] входить в прекращение восприятия и чувствования
и выходить [из этого состояния]. Нет такой возможности».
И во второй
раз… и в третий раз Достопочтенный Сарипутта сказал: «Друзья,
монах, совершенный в нравственном поведении, сосредоточении,
и мудрости, может входить… Есть такая возможность». И в третий
раз Достопочтенный Удайи сказал Достопочтенному Сарипутте: «Это
невозможно, друг Сарипутта… Нет такой возможности».
И тогда
мысль пришла к Достопочтенному Сарипутте: «Достопочтенный Удайи
опроверг моё [утверждение] в третий раз, и ни один монах не
выразил своего согласия со мной. Что если я подойду к Благословенному?»
И тогда Достопочтенный Сарипутта подошёл к Благословенному,
поклонился ему, сел рядом, и обратился к монахам: «Друзья, монах,
совершенный в нравственном поведении, сосредоточении, и мудрости,
может входить… Есть такая возможность». Когда так было сказано,
Достопочтенный Удайи сказал Достопочтенному Сарипутте: «Это
невозможно, друг Сарипутта… Нет такой возможности».
И во второй
раз… и в третий раз Достопочтенный Сарипутта сказал: «Друзья,
монах, совершенный в нравственном поведении, сосредоточении,
и мудрости, может входить… Есть такая возможность». И в третий
раз Достопочтенный Удайи сказал Достопочтенному Сарипутте: «Это
невозможно, друг Сарипутта… Нет такой возможности».
И тогда
мысль пришла к Достопочтенному Сарипутте: «Даже когда я нахожусь
в присутствии Благословенного, Достопочтенный Удайи опровергает
моё [утверждение] в третий раз, и ни один монах не выражает
своего согласия со мной. Буду просто молчать». И тогда Достопочтенный
Сарипутта замолчал.
Тогда Благословенный
обратился к Достопочтенному Удайи: «Удайи, что именно ты понимаешь
под группой [божеств], созданных-из-разума?»
«Учитель,
это те дэвы, которые бесформенные, созданные-из-восприятия»2.
«Удайи,
что ты такое говоришь, несведущий глупец? Ещё и считаешь, будто
должен высказаться».
И тогда
Благословенный обратился к Достопочтенному Ананде: «Ананда,
и ты безучастно смотришь на то, как изнуряют старшего монаха?
Неужто у тебя нет сострадания к старшему монаху, когда его изнуряют?»
И тогда
Благословенный обратился к монахам: «Монахи, монах, совершенный
в нравственном поведении, сосредоточении, и мудрости, может
входить в прекращение восприятия и чувствования и выходить [из
этого состояния]. Но если он не достигает окончательного знания
в этой самой жизни, [то тогда], переродившись среди некой группы
созданных-из-разума [божеств], которые превосходят тех, что
кормятся съестной едой, он может [вновь] входить в прекращение
восприятия и чувствования и выходить [из этого состояния]. Есть
такая возможность». Так сказал Благословенный. И сказав так,
Счастливейший поднялся со своего сиденья и ушёл в свою хижину.
Затем,
вскоре после того как Благословенный ушёл, Достопочтенный Ананда
подошёл к Достопочтенному Упаване и сказал ему: «Друг Упавана,
они изнуряли другого старшего монаха, но мы не расспросили их.
Не стоит удивляться, если сегодня вечером, когда он выйдет из
затворничества, Благословенный сделает заявление на этот счёт,
и он может обратиться к самому Достопочтенному Упаване, [чтобы
тот отчитался]3.
А я чувствую застенчивость».
И тогда,
вечером, Благословенный вышел из затворничества и отправился
в зал для собраний. Он сел на подготовленное сиденье и обратился
к Достопочтенному Упаване:
«Упавана,
обладая сколькими качествами, старший монах мил и приятен его
товарищам-монахам, а также уважается и ценится ими?»
«Обладая
пятью качествами, Учитель, старший монах мил и приятен его товарищам-монахам,
а также уважается и ценится ими. Какими пятью?
(1) Он нравственен.
Он пребывает, обуздывая себя Патимоккхой, обладая хорошим поведением
и [подобающими] средствами, видя опасность в мельчайших проступках.
Возложив на себя правила тренировки, он тренируется в них.
(2) Он много
изучал, помнит то, что учил, накапливает [в своём уме] то, что
он изучил. Те учения, что прекрасны в начале, прекрасны в середине,
и прекрасны в конце, правильны и в духе и в букве, провозглашающие
идеально полную и чистую святую жизнь – таких учений он много
изучал, удерживал в уме, повторял вслух [по памяти], исследовал
их в уме и тщательно проникал в них воззрением.
(3) Он хороший
оратор с хорошей манерой подачи. Он одарён речью, которая изысканна,
чиста, отчётлива, хорошо выражает суть.
(4) Он достигает
без труда или проблем четырёх джхан, что составляют высший ум
и являются приятным пребыванием в этой самой жизни.
(5) За счёт
уничтожения пятен [умственных загрязнений], прямо [здесь и сейчас]
в этой самой жизни он входит и пребывает в незапятнанном освобождении
ума, освобождении мудростью, напрямую зная и проявляя это для
себя самостоятельно.
Обладая
этими пятью качествами, старший монах мил и приятен его товарищам-монахам,
а также уважается и ценится ими».
«Хорошо,
хорошо, Упавана! Обладая этими пятью качествами, старший монах
мил и приятен его товарищам-монахам, а также уважается и ценится
ими. Но если эти пять качеств отсутствуют в старшем монахе,
то с чего бы его товарищам-монахам чтить, уважать, ценить, и
почитать его? Из-за поломанных зубов, седых волос, и морщинистой
кожи? Именно потому, что в старшем монахе есть эти пять качеств,
его товарищи-монахи чтят, уважают, ценят, и почитают его».
|