Однажды
Благословенный проживал в Алави на куче листьев, расстеленных
на коровьей тропе в роще симсаповых деревьев. И тогда Хаттхака
из Алави, прогуливаясь и разминаясь, увидел Благословенного,
сидящего там. Тогда он подошёл к Благословенному, поклонился
ему, сел рядом и сказал Благословенному:
«Уважаемый,
я надеюсь, Благословенный спал спокойно?»
«Да, царевич,
я спал спокойно. Я из тех в мире, кто спит спокойно».
«Но,
уважаемый, зимние ночи холодны. Сейчас восьмидневный период,
когда выпадает снег1.
Земля, истоптанная коровьими копытами, груба, а подстилка
из листвы тонкая. Листьев на деревьях мало, в жёлтых одеждах
[монаха] холодно, да и дуют сильные холодные ветра. И всё
же, Благословенный говорит так: «Да, царевич, я спал спокойно.
Я из тех в мире, кто спит спокойно».
«Что
ж, царевич, в таком случае я задам тебе вопрос на эту тему.
Отвечай так, как сочтёшь нужным. Как ты думаешь, царевич?
У домохозяина или сына домохозяина может быть дом с остроконечной
крышей, покрытый штукатуркой изнутри и снаружи, не пропускающий
сквозняков, с запертыми ставнями и засовами. Там у него может
быть диван с пледами, одеялами, накидками, с превосходным
покрытием из шкуры антилопы, с навесом наверху и красными
подушками по обеим сторонам. Горела бы лампа, и его четыре
жены обслуживали его неимоверно приятными способами. Как ты
считаешь, спокойно бы он спал или же нет, или что ты об этом
думаешь?»
«Он
бы спал спокойно, уважаемый. Он был бы одним из тех в мире,
кто спит спокойно».
(1)
«Но как ты считаешь, царевич? Мог бы в этом домохозяине или
сыне домохозяина возникнуть телесный и умственный жар, рождённый
жаждой, который мучил бы его так, что он спал бы беспокойно?»
«Мог
бы, уважаемый».
«В
этом домохозяине или сыне домохозяина мог бы возникнуть телесный
и умственный жар, рождённый жаждой, который мучил бы его так,
что он спал бы беспокойно. Но Татхагата отбросил эту жажду,
срубил её под корень, сделал её подобной обрубку пальмы, уничтожил
так, что она более не сможет возникнуть в будущем. Поэтому
я спал спокойно.
(2)
Как ты считаешь, царевич? Мог бы в этом домохозяине или сыне
домохозяина возникнуть телесный и умственный жар, рождённый
злобой… (3) заблуждением, который мучил бы его так, что он
спал бы беспокойно?»
«Мог
бы, уважаемый».
«В этом
домохозяине или сыне домохозяина мог бы возникнуть телесный
и умственный жар, рождённый заблуждением, который мучил бы
его так, что он спал бы беспокойно. Но Татхагата отбросил
это заблуждение, срубил его под корень, сделал его подобным
обрубку пальмы, уничтожил так, что оно более не сможет возникнуть
в будущем. Поэтому я спал спокойно». [И далее он добавил]:
«Воистину, всегда он спит спокойно:
Брахман, который полностью угас,
Не льнущий к чувственным усладам,
Без обретений и остывший в сердце.
Привязанности все свои отрезав,
Заботу в сердце устранив,
Он, умиротворённый, спит спокойно,
Когда достиг спокойствия ума».