Однажды
Благословенный странствовал по стране Косал вместе с большой
Сангхой монахов, когда прибыл в брахманскую косальскую деревню
под названием Венагапура. И тогда брахманы-домохозяева Венагапуры
услышали: «Говорят, отшельник Готама, сын Сакьев, ушедший из
клана Сакьев в бездомную жизнь, прибыл в Венагапуру. И об этом
Мастере Готаме распространилась славная молва: «В самом деле
Благословенный – арахант, полностью просветлённый, совершенный
в знании и поведении, достигший блага, знаток мира, непревзойдённый
учитель тех, кто готов обучаться, учитель богов и людей, пробуждённый,
благословенный. Напрямую увидев [своей мудростью], он познал
мир с его дэвами, Марой, Брахмой, с его поколениями отшельников
и жрецов, богов и людей, и он раскрыл [это знание] остальным.
Он учит Дхамме, прекрасной в начале, прекрасной в середине,
и прекрасной в конце, правильной и в духе и в букве. Он раскрывает
святую жизнь – в совершенстве полную и чистую». Хорошо было
бы увидеть таких арахантов».
И тогда
брахманы-домохозяева Венагапуры отправились к Благословенному.
Некоторые, поклонившись ему, сели рядом. Некоторые обменялись
с ним вежливыми приветствиями и после обмена вежливыми приветствиями
и любезностями сели рядом. Некоторые из них сели рядом, поприветствовав
его [в почтении] сложенными у груди ладонями. Некоторые из
них сели рядом, объявив своё имя и имя клана. Некоторые из
них сели рядом [просто] молча. И тогда брахман Ваччхаготта
из Венагапуры сказал Благословенному:
«Удивительно
и поразительно, Мастер Готама, как умиротворены черты лица
Мастера Готамы, как чист и ярок цвет его кожи. Подобно жёлтому
плоду ююбы, который чистый и яркий осенью, точно также, черты
лица Мастера Готамы умиротворены, цвет его кожи чист и ярок.
Подобно тому, как чист и ярок фрукт пальмы, который отломили
от стебля, точно также, черты лица Мастера Готамы умиротворены,
цвет его кожи чист и ярок. Подобно украшению из чистейшего
золота, которое хорошо подготовил золотых дел мастер, весьма
умело обработав его в печи, положив на красную парчу, [где
оно] лучится, сверкает и сияет, то точно также, черты лица
Мастера Готамы умиротворены, цвет его кожи чист и ярок.
Вне сомнений,
Мастер Готама обретает без сложностей и проблем любые высокие
и роскошные постели, какие только бывают: софу, диван, покрывало
с длинным ворсом, разноцветное покрывало, белое покрывало,
шерстяное покрывало с узорами в виде цветов, стёганое одеяло
из хлопка-сырца, шерстяное одеяло с узорами в виде животных,
шерстяное одеяло с двойными каймами, шерстяное одеяло с единственной
каймой, мягкое полотно, усеянное самоцветами, полотно с шёлковыми
нитями, усеянное самоцветами, накидку танцовщика, накидку
слона, накидку лошади, накидку колесницы, накидку из шкуры
антилопы, покрывало из шкуры оленя-кадали, [постель] с навесом
и красными подушечками по краям».
«Брахман,
эти высокие и роскошные постели редко обретают те, кто ушли
в бездомную жизнь, и [даже] если они их обретают, то это не
позволительно [им]. Но, брахман, есть три вида высоких и роскошных
постелей, которые я обретаю в настоящем без сложностей и проблем.
Какие три? Небесную высокую и роскошную постель, божественную
высокую и роскошную постель, и благородную высокую и роскошную
постель. Таковы три вида высоких и роскошных постелей, которые
я обретаю в настоящем без сложностей и проблем».
«Но, Мастер
Готама, что такое небесная высокая и роскошная постель, которую
вы обретаете в настоящем без сложностей и проблем?»
(1) «Брахман,
когда я пребываю в зависимости от города или деревни [в добывании
средств к жизни], утром я встаю, одеваюсь, беру свою чашу
и одеяние, и вхожу в этот город или деревню. После приёма
пищи, вернувшись с хождения за подаяниями, я вхожу в рощу.
Я собираю в кучу траву или листья, которые я там найду, а
затем сажусь. Скрестив свои ноги и выпрямив спину, я устанавливаю
осознанность впереди.
И тогда,
будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым
от неблагих состояний [ума], я вхожу и пребываю в первой джхане,
которая сопровождается направлением и удержанием [ума на объекте
медитации], с восторгом и удовольствием, которые возникли из-за
[этой] отстранённости.
С угасанием
направления и удержания [ума на объекте], я вхожу и пребываю
во второй джхане, в которой наличествуют внутренняя уверенность
и единение ума, в которой нет направления и удержания, но есть восторг и удовольствие, которые возникли посредством сосредоточения.
С угасанием
восторга я пребываю невозмутимым, осознанным, бдительным и
ощущаю приятное телом. Я вхожу и пребываю в третьей джхане,
о которой Благородные говорят так: «Он невозмутим, осознан, пребывает в удовольствии».
С оставлением
удовольствия и боли, равно как и с предыдущим угасанием радости
и недовольства, я вхожу и пребываю в четвёртой джхане, которая
ни-приятна-ни-болезненна, характерна чистейшей осознанностью
из-за невозмутимости.
И
тогда, брахман, когда я нахожусь в таком состоянии, если я
хожу вперёд и назад, то в этом случае моё хождение вперёд
и назад небесно1.
Если я стою, то в этом случае моё стояние небесно. Если я
сижу, то моё сидение небесно. Если я лежу, то в этом случае
это является моей небесной высокой и роскошной постелью. Именно
эту небесную высокую и роскошную постель я обретаю в настоящем
без сложностей и проблем».
«Удивительно
и поразительно, Мастер Готама! Кто ещё помимо Мастера Готамы
мог бы обрести без сложностей и проблем такую небесную высокую
и роскошную постель? Но, Мастер Готама, что такое божественная
высокая и роскошная постель, которую вы обретаете в настоящем
без сложностей и проблем?»
(2) «Брахман,
когда я пребываю в зависимости от города или деревни [в добывании
средств к жизни], утром я встаю, одеваюсь, беру свою чашу
и одеяние, и вхожу в этот город или деревню. После приёма
пищи, вернувшись с хождения за подаяниями, я вхожу в рощу.
Я собираю в кучу траву или листья, которые я там найду, а
затем сажусь. Скрестив свои ноги и выпрямив спину, я устанавливаю
осознанность впереди.
И тогда
я пребываю, наполняя первую сторону света умом, насыщенным
доброжелательностью, равно как и вторую сторону, третью сторону,
и четвёртую сторону. Так, вверху, внизу, вокруг и всюду, как
ко всем как к самому себе, я наполняю весь мир умом, насыщенным
доброжелательностью – обильным, обширным, безмерным, не имеющим
враждебности и недоброжелательности. Я пребываю, наполняя
первую сторону света умом, насыщенным состраданием… сорадованием…
невозмутимостью… обильным, обширным, безмерным, не имеющим
враждебности и недоброжелательности.
И тогда,
брахман, когда я нахожусь в таком состоянии, если я хожу вперёд
и назад, то в этом случае моё хождение вперёд и назад божественно.
Если я стою, то в этом случае моё стояние божественно. Если
я сижу, то моё сидение божественно. Если я лежу, то в этом
случае это является моей божественной высокой и роскошной
постелью. Именно эту божественную высокую и роскошную постель
я обретаю в настоящем без сложностей и проблем».
«Удивительно
и поразительно, Мастер Готама! Кто ещё помимо Мастера Готамы
мог бы обрести без сложностей и проблем такую божественную
высокую и роскошную постель? Но, Мастер Готама, что такое
благородная высокая и роскошная постель, которую вы обретаете
в настоящем без сложностей и проблем?»
(3) «Брахман,
когда я пребываю в зависимости от города или деревни [в добывании
средств к жизни], утром я встаю, одеваюсь, беру свою чашу
и одеяние, и вхожу в этот город или деревню. После приёма
пищи, вернувшись с хождения за подаяниями, я вхожу в рощу.
Я собираю в кучу траву или листья, которые я там найду, а
затем сажусь. Скрестив свои ноги и выпрямив спину, я устанавливаю
осознанность впереди.
И тогда
я понимаю так: «Я отбросил жажду, срезал её под корень, сделал
подобной обрубку пальмы, уничтожил так, что она более не сможет
возникнуть в будущем. Я отбросил злобу… я отбросил заблуждение…
более не сможет возникнуть в будущем».
И тогда,
брахман, когда я нахожусь в таком состоянии, если я хожу вперёд
и назад, то в этом случае моё хождение вперёд и назад благородно.
Если я стою, то в этом случае моё стояние благородно. Если
я сижу, то моё сидение благородно. Если я лежу, то в этом
случае это является моей благородной высокой и роскошной постелью.
Именно эту благородную высокую и роскошную постель я обретаю
в настоящем без сложностей и проблем».
«Удивительно
и поразительно, Мастер Готама! Кто ещё помимо Мастера Готамы
мог бы обрести без сложностей и проблем такую божественную
высокую и роскошную постель?
Великолепно,
Мастер Готама! Великолепно, Мастер Готама! Как если бы он
поставил на место то, что было перевёрнуто, раскрыл бы спрятанное,
показал путь тому, кто потерялся, внёс бы лампу во тьму, чтобы
зрячий да мог увидеть, точно также Мастер Готама различными
способами прояснил Дхамму. Мы принимаем прибежище в Мастере
Готаме, прибежище в Дхамме, и прибежище в Сангхе монахов.
Пусть Мастер Готама помнит нас как мирских последователей,
принявших прибежище с этого дня и на всю жизнь».