| Так
я слышал. Однажды Благословенный проживал в стране Сакьев, в Капилаваттху,
в парке Нигродхи. И тогда, утром, Благословенный оделся, взял
свою чашу и внешнее одеяние и отправился к Капилаваттху за подаяниями.
Походив по Капилаваттху за подаяниями, вернувшись с хождения за
подаяниями, после принятия пищи он отправился в жилище Калакхемаки
из клана Сакьев, чтобы провести там остаток дня. И в то время
в жилище Калакхемаки из клана Сакьев было приготовлено множество
мест для отдыха. Когда Благословенный увидел это, он подумал:
«В жилище Калакхемаки из клана Сакьев приготовлено множество мест
для отдыха. Неужели здесь проживает много монахов?»
И
в то время достопочтенный Ананда вместе со многими монахами
был занят приготовлением одеяний в жилище Гхаты из клана Сакьев.
И тогда, вечером, Благословенный вышел из затворничества и отправился
в жилище Гхаты из клана Сакьев. Там он сел на подготовленное
сиденье и спросил достопочтенного Ананду:
«Ананда,
в жилище Калакхемаки из клана Сакьев приготовлено множество
мест для отдыха. Много ли монахов проживает там?»1
«Уважаемый,
в жилище Калакхемаки из клана Сакьев приготовлено множество
мест для отдыха. Там проживает много монахов. Сейчас время для
изготовления нами одеяний, уважаемый».
«Ананда,
монах не сияет, когда он наслаждается компанией, находит наслаждение
в компании, предаётся наслаждению компанией; когда он наслаждается
обществом, находит наслаждение в обществе, радуется обществу.
Воистину, Ананда, не может быть такого, чтобы монах, который
наслаждается компанией… радуется обществу, когда-либо обретёт
по желанию, без сложностей и проблем, блаженство отречения,
блаженство затворничества, блаженство покоя, блаженство просветления.
Но можно ожидать, что когда монах проживает в уединении, отдельно
от общества, он обретёт по желанию… блаженство просветления.
Воистину,
Ананда, не может быть такого, чтобы монах, который наслаждается
компанией… радуется обществу, когда-либо войдёт и будет пребывать
либо в освобождении ума, которое временное и восхитительное,
либо в [освобождении ума], которое постоянное и непоколебимое2.
Но можно ожидать, что когда монах проживает в уединении… будет
пребывать либо в освобождении ума, которое временное и восхитительное,
либо в [освобождении ума], которое постоянное и непоколебимое.
Ананда,
я не вижу ни одной формы, из-за изменения и перемены которой
не возникали бы печаль, стенание, боль, грусть и отчаяние в
том, кто жаждет её и находит в ней наслаждение.
Беспредметное
сосредоточение ума
Однако, Ананда, есть следующее пребывание, открытое Татхагатой:
войти и пребывать внутренне в пустотности, не уделяя внимания
всем образам3. Если, когда Татхагата
пребывает так, его посещают монахи или монахини, миряне или
мирянки, цари или царские министры, учителя других учений или
их ученики, то тогда – с умом, склоняющимся к уединению, стремящимся
и тянущимся к уединению, замкнутым, наслаждающимся отречением,
а также всецело избавившимся от всех вещей, что являются основанием
для пятен – он неизменно беседует с ними так, чтобы побыстрее
отделаться от них. Поэтому,
Ананда, если монах пожелает: «Пусть я войду и буду пребывать
внутренне в пустотности», то ему следует внутренне утвердить
свой ум, успокоить его, подвести к единению, сосредоточить его.
И как он внутренне утверждает свой ум, успокаивает его, подводит
к единению, сосредотачивает его?
Вот,
Ананда, будучи отстранённым от чувственных удовольствий, отстранённым
от неблагих состояний [ума], монах входит и пребывает в первой
джхане… второй… третьей… четвёртой…4
Вот как монах утверждает свой ум, успокаивает его, подводит
к единению, сосредотачивает его.
Затем
он внутренне уделяет внимание пустотности5.
Когда он внутренне уделяет внимание пустотности, его ум не входит
в пустотность внутренне или же не обретает уверенности, устойчивости,
решимости. Когда это так, он понимает: «Когда я уделяю внимание
пустотности, мой ум не входит в пустотность внутренне или же
не обретает уверенности, устойчивости, решимости». Подобным
образом у него есть полное осознание этого.
Он
внешне уделяет внимание пустотности… Он внутренне и внешне уделяет
внимание пустотности… Он уделяет внимание непоколебимому6.
Когда он уделяет внимание непоколебимому, его ум не входит в
непоколебимое или же не обретает уверенности, устойчивости,
решимости. Когда это так, он понимает: «Когда я уделяю внимание
непоколебимому, мой ум не входит в непоколебимое или же не обретает
уверенности, устойчивости, решимости». Подобным образом у него
есть полное осознание этого.
Тогда
этому монаху следует внутренне утвердить свой ум, успокоить
его, подвести к единению, сосредоточить его на этом же самом
образе сосредоточения, что и прежде7.
Затем он внутренне уделяет внимание пустотности. Когда он внутренне
уделяет внимание пустотности, его ум входит в пустотность внутренне
или же обретает уверенность устойчивость, решимость. Когда это
так, он понимает: «Когда я уделяю внимание пустотности, мой
ум входит в пустотность внутренне или же обретает уверенность,
устойчивость, решимость». Подобным образом у него есть полное
осознание этого.
Он
внешне уделяет внимание пустотности… Он внутренне и внешне уделяет
внимание пустотности… Он уделяет внимание непоколебимому. Когда
он уделяет внимание непоколебимому, его ум входит в непоколебимое
или же обретает уверенность, устойчивость, решимость. Когда
это так, он понимает: «Когда я уделяю внимание непоколебимому,
мой ум входит в непоколебимое или же обретает уверенность, устойчивость,
решимость». Подобным образом у него есть полное осознание этого.
Четыре позы
Когда монах пребывает так, то если его ум склоняется к ходьбе,
он ходит, думая: «Когда я хожу так, плохие, неблагие состояния
алчности и грусти не одолевают меня». Подобным образом у него
есть полное осознание этого. Когда монах пребывает так, то если
его ум склоняется к стоянию… сидению… лежанию, он ложится, думая:
«Когда я лежу так, плохие, неблагие состояния алчности и уныния
не одолевают меня». Подобным образом у него есть полное осознание
этого.
Разговоры
Когда монах пребывает так, то если его ум склоняется к разговору,
он намеревается [так]: «Разговоры, которые низкие, вульгарные,
грубые, постыдные, неполезные, которые не ведут к утрате очарованности,
бесстрастию, прекращению, покою, прямому знанию, просветлению,
ниббане, то есть, разговоры о царях, о ворах, о министрах, об
армиях, об опасностях, о сражениях, о еде, о питье, об одежде,
о постелях, о гирляндах, о благовониях, о родственниках, о средствах
передвижения, о деревнях, о поселениях, о городах, о странах,
о женщинах, о героях, об улицах, о колодцах, об усопших, о всяких
мелочах, о происхождении мира, о возникновении моря, о том,
являются ли вещи такими или иными – в такие разговоры я не буду
пускаться». Подобным образом у него есть полное осознание этого.
Но он намеревается [так]: «Разговоры, которые связаны со стиранием
[загрязнений], которые способствуют освобождению ума, которые
ведут к полной утрате очарованности, бесстрастию, прекращению,
покою, прямому знанию, просветлению, ниббане, то есть, разговоры
о малом количестве желаний, о довольствовании [тем, что есть],
об уединении, об отчуждённости от общества, о зарождении усердия,
о нравственности, о сосредоточении, о мудрости, об освобождении,
о знании и видении освобождения – в такие разговоры я буду пускаться».
Подобным образом у него есть полное осознание этого.
Мысли
Когда монах пребывает так, то если его ум склоняется к мышлению,
он намеревается [так]: «Мысли, которые низкие, вульгарные, грубые,
постыдные, неполезные, которые не ведут к утрате очарованности,
бесстрастию, прекращению, покою, прямому знанию, просветлению,
ниббане, то есть, мысли, [основанные] на чувственном желании…
недоброжелательности… жестокости – такие мысли я не буду обдумывать».
Подобным образом у него есть полное осознание этого.
Но
он намеревается [так]: «Мысли, которые благородные и освобождающие,
которые ведут того, кто практикует в соответствии с ними к полному
уничтожению страданий, то есть, мысли об отречении… о не-недоброжелательности…
о не-жестокости – такие мысли я буду обдумывать». Подобным образом
у него есть полное осознание этого.
Пять нитей чувственного удовольствия
Ананда, есть эти пять нитей чувственного удовольствия. Какие
пять? Формы, познаваемые глазом… звуки… запахи… вкусы… осязаемые
вещи, познаваемые телом – желанные, желаемые, приятные, привлекательные,
связанные с чувственным желанием, вызывающие страсть. Таковы
пять нитей чувственного удовольствия.
Монаху
следует постоянно пересматривать свой собственный ум так: «Возникает
ли когда-либо во мне какое-либо умственное возбуждение, связанное
с той или иной сферой среди этих пяти нитей чувственного удовольствия?»
Если, пересматривая свой ум, монах понимает: «Во мне возникает…»,
то он понимает: «Желание и страсть к пяти нитям чувственного
удовольствия не отброшены во мне». Подобным образом у него есть
полное осознание этого. Но если, пересматривая свой ум, монах
понимает: «Во мне не возникает…», то он понимает: «Желание и
страсть к пяти нитям чувственного удовольствия отброшены во
мне». Подобным образом у него есть полное осознание этого.
Совокупности и самомнение
Ананда, есть эти пять совокупностей, подверженные цеплянию,
в отношении которых монах может пребывать, созерцая возрастание
и спад так: «Такова материальная форма, таково её происхождение,
таково её исчезновение; таково чувство… таково восприятие… таковы
формации… таково сознание, таково его происхождение, таково
его исчезновение».
Когда
он пребывает в созерцании возрастания и спада в этих пяти совокупностях,
подверженных цеплянию, то самомнение «я есть», основывающееся
на этих пяти совокупностях, подверженных цеплянию, отбрасывается
в нём. Когда это так, то монах понимает: «Самомнение «я есть»,
основывающееся на этих пяти совокупностях, подверженных цеплянию,
отброшено во мне». Подобным образом у него есть полное осознание
этого.
Эти состояния
всецело благие и имеют благое своим исходом. Они благородные,
сверхмирские, недоступные для Злого [Мары].
Как ты думаешь,
Ананда? Какое благо видит ученик, что он ищет компании Учителя,
даже если его прогоняют?»
«Уважаемый,
наши учения укоренены в Благословенном, направляемы Благословенным,
находят пристанище в Благословенном. Было бы хорошо, если бы
Благословенный [сам] прояснил значение этих слов. Услышав это
из его уст, монахи запомнят это».
«Ананда,
монаху не следует искать компании Учителя ради наставлений,
строф, изложений. И почему? Долгое время, Ананда, вы заучивали
учения, запоминали их, повторяли вслух [по памяти], исследовали
их умом, проникали в них воззрением. Но что касается таких разговоров,
которые связаны со стиранием [загрязнений], которые способствуют
освобождению ума, которые ведут к полной утрате очарованности,
бесстрастию, прекращению, покою, прямому знанию, просветлению,
ниббане, то есть, разговоры о малом количестве желаний, о довольствовании
[тем, что есть], об уединении, об отчуждённости от общества,
о зарождении усердия, о нравственности, о сосредоточении, о
мудрости, об освобождении, о знании и видении освобождения –
ради таких разговоров ученику следует искать компании Учителя,
даже если его прогоняют.
Поскольку
это так, Ананда, может наступить гибель учителя, может наступить
гибель ученика, может наступить гибель того, кто живёт святой
жизнью8.
Гибель
И каким образом наступает гибель учителя? Вот некий учитель
затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножья дерева,
на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в
джунглях, на открытой местности, у стога соломы. По мере того
как он проживает там затворённым, брахманы и домохозяева из
города или сельской местности навещают его, и в итоге он сбивается
с пути, переполняется желанием, поддаётся жажде, возвращается
к роскоши. Говорится, что этот учитель погиб гибелью учителя.
Его сразили плохие, неблагие состояния, которые загрязняют,
ведут к новому существованию, создают проблемы, созревают в
страдании, ведут к будущему рождению, старению, и смерти. Вот
как происходит гибель учителя.
И
как происходит гибель ученика? Ученик этого учителя, подражая
затворничеству учителя, затворяется в уединённом обиталище:
в лесу… у стога соломы. По мере того как он проживает там затворённым,
брахманы и домохозяева из города или сельской местности навещают
его, и в итоге он сбивается с пути… погиб гибелью ученика… Вот
как происходит гибель ученика.
И
каким образом наступает гибель того, кто живёт святой жизнью?
Вот в мире появляется Татхагата – достигший совершенства, полностью
просветлённый, совершенный в истинном знании и поведении, высочайший,
знаток миров, непревзойдённый вожак тех, кто должен обуздать
себя, учитель богов и людей, просветлённый, благословенный.
Он затворяется в уединённом обиталище: в лесу, у подножья дерева,
на горе, в ущелье, в пещере на склоне холма, на кладбище, в
джунглях, на открытой местности, у стога соломы. По мере того
как он проживает там затворённым, брахманы и домохозяева из
города или сельской местности навещают его, но он не сбивается
с пути, не переполняется желанием, не поддаётся жажде, не возвращается
к роскоши. Но ученик этого учителя, подражая затворничеству
учителя, затворяется в уединённом обиталище: в лесу… у стога
соломы. По мере того как он проживает там затворённым, брахманы
и домохозяева из города или сельской местности навещают его,
и в итоге он сбивается с пути… возвращается к роскоши. Говорится,
что этот, живущий святой жизнью, погиб гибелью того, кто живёт
святой жизнью. Его сразили порочные неблагие состояния, которые
загрязняют, ведут к новому существованию, создают проблемы,
созревают в страдании, ведут к будущему рождению, старению,
и смерти. Вот как происходит гибель того, кто живёт святой жизнью.
И
в этом отношении, Ананда, гибель того, кто живёт святой жизнью,
имеет более болезненный результат, более горький результат,
чем гибель учителя или гибель ученика, и даже ведёт в нижние
миры9.
Отношение к Будде
Поэтому, Ананда, ведите себя с дружелюбием по отношению ко мне,
а не с враждебностью. Это приведёт к вашему благополучию и счастью
на долгое время. И каким образом ученики ведут себя с враждебностью
по отношению к Учителю, а не с дружелюбием? Вот, Ананда, сострадательный
и желающий им благополучия, Учитель из сострадания обучает Дхамме
учеников: «Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья».
Его ученики не желают слушать, или склонять ухо, или направлять
свои умы на познание. Они отклоняются и отворачиваются от Учения
Учителя. Вот как ученики ведут себя с враждебностью по отношению
к Учителю, а не с дружелюбием.
И каким
образом ученики ведут себя с дружелюбием по отношению к Учителю,
а не с враждебностью? Вот, Ананда, сострадательный и желающий
им благополучия, Учитель из сострадания обучает Дхамме учеников:
«Это ради вашего благополучия, это ради вашего счастья». Его
ученики желают слушать и склоняют ухо, направляют свои умы на
познание. Они не отклоняются и не отворачиваются от Учения Учителя.
Вот как ученики ведут себя с дружелюбием по отношению к Учителю,
а не с враждебностью.
Поэтому,
Ананда, ведите себя с дружелюбием по отношению ко мне, а не
с враждебностью. Это приведёт к вашему благополучию и счастью
на долгое время.
Я
не стану обращаться с вами, как гончар обращается с грубой сырой
глиной. Неоднократно сдерживая вас, я буду говорить с вами,
Ананда. Неоднократно делая вам замечания, я буду говорить с
вами, Ананда. Прочная сердцевина выдержит [испытание]»10.
Так сказал
Благословенный. Достопочтенный Ананда был доволен и восхитился
словами Благословенного.
|