|
Так я слышал.
Однажды Благословенный странствовал с большой общиной монахов в стране
Косала. И вдруг в одном из мест на пути он сошёл с дороги и улыбнулся. Тут
почтенный Ананда подумал: «Почему Благословенный улыбнулся? Татхагаты
никогда не улыбаются без причины». И он, укрыв полой своего верхнего
одеяния одно плечо и почтительно сложив ладони пред Благословенным,
спросил его: «О достопочтенный, почему Благословенный улыбнулся? Ведь
Татхагаты никогда не улыбаются без причины».
«Ананда, некогда в
этом месте было большое процветающее и обильно населённое селение,
называвшееся Вебхалинга. И именно здесь, Ананда, неподалёку от этого
селения, жил в окружении монашеской общины совершеннопробуждённый
Кассапа».
Тут почтенный
Ананда сложил вчетверо свою сшитую из лоскутов накидку, положил её наземь
и сказал Благословенному: «Тогда пусть Благословенный присядет здесь. И это
место будет местом пребывания двух совершеннопробуждённых».
Благословенный
сел на приготовленное ему сиденье и обратился к почтенному Ананде:
«Итак, Ананда, некогда в этом месте было большое процветающее
и обильно населённое селение, называвшееся Вебхалинга. И именно
здесь, Ананда, недалеко от этого селения жил в окружении монашеской
общины совершеннопробуждённый Кассапа.
В Вебхалинге у
Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы был даятель, его
основной даятель – гончар по имени Гхатикара. А у Гхатикары в этом же
селении был близкий друг – юный брахман по имени Джотипала.
И однажды гончар
Гхатикара предложил юному брахману Джотипале: «Друг Джотипала, пойдём и
посмотрим на Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу. Я полагаю,
это благо – видеть Благословенного совершеннопробуждённого
Кассапу». Юный Джотипала ответил: «Оставь, друг Гхатикара.
Что толку смотреть на этого обритого отшельника?»
И во второй и
в третий раз гончар Гхатикара предложил: «Друг Джотипала, пойдём
и посмотрим на Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу.
Я полагаю, это благо – видеть Благословенного совершеннопробуждённого
Кассапу». И во второй и в третий раз юный брахман Джотипала
ответил: «Оставь, друг Гхатикара. Что толку смотреть на этого
обритого отшельника?» «Тогда, друг Джотипала, давай возьмём
щётку и порошок для мытья и пойдём к реке, помыться». «Хорошо»,
– ответил Джотипала.
Итак, гончар
Гхатикара и юный Джотипала взяли щётку и порошок для мытья, и пошли к
реке. Там Гхатикара сказал: «Друг Джотипала, обитель Благословенного
совершеннопробуждённого Кассапы совсем рядом. Я считаю, это благо – видеть Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу». Джотипала
ответил: «Оставь, друг Гхатикара. Что толку смотреть на этого обритого
отшельника?»
И во второй и в
третий раз гончар Гхатикара предложил: «Друг Джотипала, пойдём и
посмотрим на Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу». И во второй
и в третий раз юный брахман Джотипала ответил: «Оставь, друг Гхатикара. Что
толку смотреть на этого обритого отшельника?»
Тогда гончар
Гхатикара ухватил юного Джотипалу за пояс и сказал: «Друг Джотипала,
обитель Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы совсем рядом.
Пойдём и посмотрим на Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу.
Я полагаю, это благо – видеть Благословенного совершеннопробуждённого
Кассапу». Но юный брахман Джотипала освободил пояс и ответил: «Оставь,
друг Гхатикара. Что толку смотреть на этого обритого
отшельника?»
Потом, когда юный
брахман Джотипала вымыл голову, гончар Гхатикара схватил его за волосы и
сказал: «Друг Джотипала, обитель Благословенного совершеннопробуждённого
Кассапы совсем рядом. Пойдём и посмотрим на Благословенного
совершеннопробуждённого Кассапу. Я полагаю, это благо – видеть
Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу».
Тут юный брахман
Джотипала подумал: «Странно, удивительно, что этот гончар Гхатикара, будучи
ниже меня по происхождению, позволил себе схватить меня за волосы, да ещё
когда я вымыл голову. Это, наверное, неспроста». И сказал гончару Гхатикаре:
«Ладно, друг Гхатикара, пусть будет по-твоему». «Друг Джотипала, пусть это
будет и твоим желанием тоже! Это благо – видеть Благословенного
совершеннопробуждённого Кассапу!» «Хорошо, друг Гхатикара, отпусти мои
волосы, и пойдём, навестим его».
Итак, гончар
Гхатикара и юный брахман Джотипала отправились к Благословенному
совершеннопробуждённому Кассапе. Гхатикара поклонился Благословенному и
сел на почтительном расстоянии, Джотипала же обменялся с Благословенным
приветствиями и тоже сел на почтительном расстоянии. И Гхатикара сказал
Благословенному совершеннопробуждённому Кассапе: «Достопочтенный, это – юный брахман Джотипала, мой близкий друг и помощник. Пусть
Благословенный наставит его в Дхамме».
И Благословенный
совершеннопробуждённый Кассапа наставлял, убеждал, побуждал и радовал
гончара Гхатикару и юного брахмана Джотипалу, разъясняя им Дхамму. После
чего, услаждённые и обрадованные словами Благословенного Кассапы, они
поднялись со своих мест и, поклонившись Благословенному
совершеннопробуждённому Кассапе и обойдя его справа налево,
удалились.
Потом Джотипала
спросил Гхатикару: «Теперь, когда ты услышал Дхамму, друг Гхатикара,
почему же не оставишь дом и не станешь странствующим монахом?» «Друг
Джотипала, разве ты не знаешь, что я содержу своих слепых престарелых
родителей?» «Тогда, друг Гхатикара, я [один] оставлю дом и стану
странствующим монахом».
И гончар Гхатикара
вместе с юным брахманом Джотипалой вновь отправились к Благословенному
совершеннопробуждённому Кассапе. Поклонившись ему, они сели на
почтительном расстоянии, и гончар Гхатикара сказал Благословенному
совершеннопробуждённому Кассапе: «О достопочтенный, это – юный брахман
Джотипала, мой близкий друг и помощник. Пусть Благословенный даст ему
начальное посвящение». И юный брахман Джотипала получил от
Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы начальное и полное
монашеские посвящения1.
Через две недели
после получения юным брахманом Джотипалой полного посвящения
Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа, пробыв в Вебхалинге
столько, сколько он счёл нужным, отбыл в странствие к Варанаси. А
добравшись до Варанаси, остановился в Оленьем парке в
Исипатане.
Кики, царь
Каси2, прослышал, что
Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа прибыл в Варанаси и
живёт в Оленьем парке в Исипатане. Он велел подготовить несколько парадных
колесниц, и, взойдя на одну из них, выехал во всём царском великолепии из
Варанаси в Исипатану, дабы встретиться с Благословенным
совершеннопробуждённым Кассапой. Подъехав, насколько колесницам
позволила дорога, далее он пошёл пешком и встретился с Благословенным
совершеннопробуждённым Кассапой. Поклонившись Благословенному, он сел
на почтительном расстоянии, и Благословенный совершеннопробуждённый
Кассапа наставлял, убеждал, побуждал и радовал царя Кики, разъясняя ему
Дхамму.
После этого
обрадованный и удовлетворённый царь пригласил Благословенного Кассапу
вместе с общиной монахов назавтра отведать у него яств. Благословенный
Кассапа молча принял это приглашение. Увидев, что Благословенный Кассапа
согласился, царь Кики встал со своего места, поклонился и, почтительно обойдя
Благословенного Кассапу, удалился.
На исходе
следующей ночи царь Кики велел приготовить в своём доме различные сытные
яства, твёрдые и мягкие – сухой жёлтый рис с тщательно удалёнными чёрными
зёрнами, а также разные подливы и приправы – и в надлежащее время
известил Благословенного совершеннопробуждённого Кассапу: «О
достопочтенный, яства готовы, настало время вкусить их».
В то утро
Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа оделся и, взяв чашу и
накидку, отправился с общиной монахов к дому царя Кики, где они сели на
приготовленные им сиденья. Царь Кики лично обслуживал и потчевал яствами,
твёрдыми и мягкими, общину монахов во главе с Буддой. Когда же
Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа насытился и отставил свою
чашу, царь Кики взял низкое сидение, сел на почтительном расстоянии и сказал:
«О достопочтенный, не согласится ли Благословенный остановиться на время
сезона дождей в моём доме в Варанаси. И я буду так же заботиться о
Благословенном и его общине ». «Не стоит, царь. У меня уже есть, где
остановиться на время сезона дождей».
И во второй и в
третий раз, Ананда, царь Кики сказал: «О достопочтенный, не согласится ли
Благословенный остановиться на время сезона дождей в моём доме в Варанаси.
И я буду так же заботиться о Благословенном и его общине». И Благословенный
вновь и вновь ответил: «Не стоит, царь. У меня уже есть, где провести сезон
дождей».
И царь подумал:
«Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа не согласился
остановиться у меня в Варанаси на время сезона дождей», и был глубоко
разочарован и опечален.
Далее он сказал: «У
достопочтенного есть более достойный содержатель, чем я?» «Есть, о великий
царь. В Вебхалинге близ Варанаси живёт гончар по имени Гхатикара. Он – в
основном именно он – и содержит меня, обеспечивая подаянием. Ты, о
великий царь, подумал: «Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа
не согласился остановиться у меня в Варанаси на время сезона дождей», и
теперь глубоко разочарован и опечален. Но не таков и не будет таким гончар
Гхатикара. Гончар Гхатикара принял прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе. Он
воздерживается от убийства чувствующих существ, от взятия того, что ему не
дано, от плотских услад, от лживой речи, от употребления напитков и веществ,
одурманивающих ум и приводящих к недостойному поведению. Он глубоко
предан Будде, Дхамме и Сангхе и следует добродетелям, ценимым
благородными. Он не сомневается в [истинах о] страдании, о происхождении
страдания, о прекращении страдания. Он принимает пищу только один раз в
день, соблюдает обет безбрачия, добродетелен, приятен в общении. Он
отстранился от драгоценностей и всего, сделанного из золота, отказался от
золота и серебра. Он не добывает глину ни лопатой, ни руками, а изготавливает
посуду и кувшины из того, что найдено на берегу или нарыто крысами или
собаками. Изготовив же кувшин, он говорит: «Пусть, кто захочет, оставит [мне]
немного какого-нибудь риса, бобов или чечевицы и возьмёт [себе] то, что [ему]
нравится». Он содержит своих слепых престарелых родителей. Разрушив пять
нижних оков, привязывающих к этому берегу, он вознесётся [в Чистые Обители]
и достигнет там окончательной Ниббаны, никогда более не возвращаясь из того
мира.
Однажды поутру,
когда я жил в Вебхалинге, я оделся и, взяв чашу и накидку, зашёл к родителям
гончара Гхатикары и спросил их: «Гончар куда-то ушёл?» [Они ответили]: «О
достопочтенный, он вышел, но сказал, что ты можешь взять рис из котла и
приправу из горшка и поесть».
Я так и сделал,
после чего удалился. Затем гончар Гхатикара вернулся домой и спросил у
родителей: «Кто взял рис из котла и подливу из горшка?» «Дорогой сын, это
был Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа».
И гончар Гхатикара
подумал: «Это благо для меня, это великое благо для меня, что Благословенный
совершеннопробуждённый Кассапа так доверяет мне». И радость и счастье не
оставляли его полмесяца, а его родителей – в течение недели.
В другой раз, когда
я жил в Вебхалинге, в моей хижине протекла кровля. Тогда я попросил монахов:
«Идите, монахи, и узнайте, есть ли солома в хижине гончара Гхатикара». «О
достопочтенный, в хижине гончара Гхатикары нет соломы, но соломой покрыта
крыша его хижины». «Идите, монахи, и возьмите солому с крыши хижины
горшечника Гхатикары».
Они так и сделали.
Затем гончар Гхатикара пришёл к родителям и спросил: «Кто взял солому с
крыши?» «Дорогой сын, это сделали монахи, ибо протекла кровля в хижине
Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы».
И гончар Гхатикара
подумал: «Это благо для меня, это великое благо для меня, что Благословенный
совершеннопробуждённый Кассапа так доверяет мне». И радость и счастье не
оставляли его полмесяца, а его родителей – в течение недели. И хотя его
хижина целых три месяца оставалась непокрытой, в неё не упала ни одна капля
дождя. Таков гончар Гхатикара».
[И царь Кики
сказал:] «О достопочтенный, поистине – благо для гончара Гхатикары, великое
благо для него, что Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа так
доверяет ему».
После этого царь
Кики отправил гончару Гхатикаре пять сотен повозок с превосходным
очищенным рисом и всем, необходимым для приготовления приправ. Слуги же
царя пришли к гончару Гхатикаре и сказали: «О достопочтенный, эти пять сотен
повозок с превосходным очищенным рисом и всем, необходимым для
приготовления приправ, прислал тебе царь Кики. Прими же их». [На это
Гхатикара ответил]: «Царь очень занят, и ему ещё многое предстоит сделать. У
меня же достаточно еды. Пусть это останется у царя».
Теперь, Ананда, ты
можешь подумать: «Конечно, в те времена юным брахманом Джотипалой был
кто-то другой». Но так полагать не следует. Тогда тем юным брахманом
Джотипалой был я».
Так сказал
Благословенный. И почтенный Ананда был удовлетворён и восхищён словами
Благословенного.
|