Так
я слышал. Однажды Благословенный пребывал в стране Сакьев, где
был город Сакьев под названием Девадаха. И тогда группа монахов
с западных рубежей отправилась к Благословенному и по прибытии,
поклонившись ему, они сели рядом и сказали:
«Учитель,
мы бы хотели отправиться в западную провинцию, чтобы поселиться
там»1.
«Вы получили
согласие на отбытие у Сарипутты, монахи?»
«Нет, Учитель».
«Тогда получите
согласие на отбытие у Сарипутты, монахи. Сарипутта мудр, он
тот, кто помогает своим товарищам по святой жизни».
«Да,
Учитель» – ответили те монахи. В то время Достопочтенный Сарипутта
сидел неподалёку от Благословенного в [беседке из] кустарника
кассии2.
И те монахи, восхитившись и возрадовавшись словам Благословенного,
поднялись со своих сидений, поклонились ему и, обойдя его с
правой стороны, отправились к Достопочтенному Сарипутте. [Подойдя],
они обменялись вежливыми приветствиями с Достопочтенным Сарипуттой,
и после обмена вежливыми приветствиями и любезностями они сели
рядом и сказали:
«Друг Сарипутта,
мы хотели бы отправиться в западную провинцию, чтобы поселиться
там. Мы просим учительского разрешения».
«Друзья,
мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые домохозяева, мудрые отшельники
будут расспрашивать монаха, который пришёл из другого царства
– поскольку, друзья, мудрые люди любознательны: «Что говорит
ваш учитель, чему он учит?» Я надеюсь, что вы, почтенные, хорошо
освоили учения, хорошо ухватили их, хорошо уделили им внимание,
хорошо рассмотрели их, хорошо проникли в них своей мудростью,
так чтобы когда вы будете отвечать, вы скажете так, как это
было сказано Благословенным, и не исказите им сказанное так,
что это было бы противоположным действительности; [надеюсь],
что вы объясните в соответствии с Дхаммой, так чтобы ваши утверждения
не повлекли бы за собой уместной почвы для критики».
«Мы прибыли
издалека, друг, чтобы выяснить значение этого утверждения у
Достопочтенного Сарипутты. В самом деле, было бы хорошо, если
бы Достопочтенный Сарипутта прояснил смысл этого утверждения».
«Тогда слушайте
внимательно, друзья. Я буду говорить».
«Да, друг» – ответили те монахи. Достопочтенный Сарипутта сказал так:
«Друзья,
мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые домохозяева, мудрые отшельники
будут расспрашивать монаха, который пришёл из другого царства – поскольку, друзья, мудрые люди любознательны: «Что говорит
ваш учитель, чему он учит?» Когда вас так спросят, друзья,
вам следует ответить: «Наш учитель, друзья, учит устранению
желания и жажды».
Когда вы
так ответите, друзья, мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые
домохозяева, мудрые отшельники могут спросить вас далее – поскольку,
друзья, мудрые люди любознательны: «В отношении чего ваш учитель
учит устранению желания и жажды?» Когда вас так спросят, друзья,
вам следует ответить: «Наш учитель, друзья, учит устранению
желания и жажды к форме, устранению желания и жажды к чувству…
восприятию… формациям [ума]... сознанию».
Когда вы
так ответите, друзья, мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые
домохозяева, мудрые отшельники могут спросить вас далее – поскольку,
друзья, мудрые люди любознательны: «Увидев опасность в чём,
ваш учитель учит устранению желания и жажды к форме… чувству…
восприятию… формациям… сознанию?» Когда вас так спросят, друзья,
вам следует ответить: «Если, друзья, человек не лишён жажды,
желания, привязанности, страсти, стремления в отношении формы,
то тогда с изменением и с переменами формы в нём возникает печаль,
стенание, боль, горе и отчаяние. Если, друзья, человек не лишён
жажды, желания, привязанности, страсти, стремления в отношении
чувства… восприятия… формаций… сознания, то тогда с изменением
и с переменами сознания в нём возникает печаль, стенание, боль,
горе и отчаяние. Увидев эту опасность, наш учитель учит устранению
желания и жажды к чувству… восприятию… формациям… сознанию».
Когда вы
так ответите, друзья, мудрые воины, мудрые брахманы, мудрые
домохозяева, мудрые отшельники могут спросить вас далее – поскольку,
друзья, мудрые люди любознательны: «Увидев преимущество в чём,
ваш учитель учит устранению желания и жажды к форме… чувству…
восприятию… формациям… сознанию?» Когда вас так спросят, друзья,
вам следует ответить: «Если, друзья, человек лишён жажды, желания,
привязанности, страсти, стремления в отношении формы, то тогда
с изменением и с переменами формы в нём не возникает печаль,
стенание, боль, горе и отчаяние. Если, друзья, человек лишён
жажды, желания, привязанности, страсти, стремления в отношении
чувства… восприятия… формаций… сознания, то тогда с изменением
и с переменами сознания в нём не возникает печаль, стенание,
боль, горе и отчаяние. Увидев это преимущество, наш учитель
учит устранению желания и жажды к чувству… восприятию… формациям…
сознанию».
Если,
друзья3,
человек, который входит и пребывает в неблагих состояниях [ума],
мог бы жить счастливо в этой самой жизни, без неприятностей,
отчаяния и волнения, и если, после распада тела, после смерти,
он мог бы ожидать [перерождения] в благом уделе, то тогда Благословенный
не восхвалял бы отбрасывания неблагих состояний. Но поскольку
тот, кто входит и пребывает в неблагих состояниях, живёт в страдании
в этой самой жизни, с неприятностями, отчаянием и волнением,
и поскольку он может ожидать [перерождения] в плохом уделе после
распада тела, после смерти – Благословенный восхваляет отбрасывание
неблагих состояний.
Если,
друзья, человек, который входит и пребывает в благих состояниях
[ума], мог бы жить в страдании в этой самой жизни, с неприятностями,
отчаянием и волнением, и, если бы после распада тела, после
смерти, он мог бы ожидать [перерождения] в плохом уделе, то
тогда Благословенный не восхвалял бы обретения благих состояний.
Но поскольку тот, кто входит и пребывает в благих состояниях,
живёт счастливо в этой самой жизни, без неприятностей, отчаяния
и волнения, и поскольку он может ожидать [перерождения] в благом
уделе после распада тела, после смерти – Благословенный восхваляет
обретение благих состояний».
Так сказал
Достопочтенный Сарипутта. Вдохновлённые, монахи восхитились
словами Достопочтенного Сарипутты.
|