| Однажды
Благословенный проживал в Саваттхи, в Восточном парке, во дворце
Мигараматы, вместе с большой общиной монахов, с пятью сотнями
монахов, каждый из которых был арахантом. И в то время, в Упосатху
пятнадцатого дня, Благословенный сидел на открытой местности в
окружении общины монахов, намереваясь провести Паварану1.
И тогда, обозрев молчаливую общину монахов, Благословенный обратился
к монахам так: «Ну же, монахи, позвольте мне пригласить вас: есть
ли какой-либо поступок, совершённый мной посредством тела или
речи, который вы могли бы порицать?»
Когда
так было сказано, достопочтенный Сарипутта поднялся со своего
сиденья, закинул внешнее одеяние за плечо и, подняв сложенные
ладони в почтительном приветствии Благословенного, сказал ему:
«Уважаемый, нет какого-либо поступка Благословенного, совершённого
посредством тела или речи, который мы могли бы порицать. Ведь,
уважаемый, Благословенный — зачинатель не возникшего прежде
пути, прокладчик не проложенного прежде пути, объявитель не
объявленного прежде пути. Он знаток пути, открыватель пути,
мастер пути. И его ученики теперь пребывают в следовании по
этому пути и овладевают им после. И я, уважаемый, приглашаю
Благословенного: есть ли какой-либо поступок, совершённый мной
посредством тела или речи, который Благословенный мог бы порицать?»
«Нет
какого-либо твоего поступка, Сарипутта, совершённого посредством
тела или речи, который я мог бы порицать. Ведь ты, Сарипутта,
мудр, обладаешь великой мудростью, обширной мудростью, радостной
мудростью, стремительной мудростью, острой мудростью, проницательной
мудростью. Подобно старшему сыну царя-миродержца, который должным
образом поддерживает вращение колеса [владычества], которое
было запущено его отцом, так и ты, Сарипутта, должным образом
поддерживаешь вращение Колеса Дхаммы, запущенного мной».
«Если,
уважаемый, Благословенный не порицает какого-либо моего поступка,
совершённого посредством тела или речи, порицает ли он какой-либо
поступок, совершённый посредством тела или речи, [у кого-либо
из] этих пяти сотен монахов?»
«Нет
какого-либо поступка у [кого-либо из] этих монахов, Сарипутта,
совершённого посредством тела или речи, который я мог бы порицать.
Ведь из этих пяти сотен монахов, Сарипутта, шестьдесят монахов
являются носителями тройственного знания; шестьдесят монахов
являются носителями шести прямых знаний; шестьдесят монахов
являются освобождёнными-в-обоихотношениях; тогда как остальные
являются освобождёнными-мудростью»2.
И
тогда достопочтенный Вангиса поднялся со своего сиденья, закинул
внешнее одеяние за плечо и, подняв сложенные ладони в почтительном
приветствии Благословенного, сказал ему: «Вдохновение снизошло
на меня, Благословенный! Вдохновение снизошло на меня, Счастливейший!»
Благословенный
сказал: «В таком случае, вырази своё вдохновение, Вангиса».
И
тогда достопочтенный Вангиса уместными строфами произнёс восхваление,
[обращаясь] напрямую к Благословенному:
«Пятьсот монахов собрались сегодня,
На день пятнадцатый, для очищения —
Существование новое закончили они,
Провидцы, что живут без беспокойства,
Отрезавшие путы и оковы.
И точно царь, владыка-миродержец,
В сопровождении исполнителей своих
Целую землю с ними объезжает,
Окружена что глубочайшим океаном, —
Вот победителю как все они внимают,
Что лучший средь вожатых каравана, —
Ученики, носители трёх знаний,
Те, позади кто смерть саму оставил.
Благословенного все верные сыны,
Нет бесполезной среди них мякины.
Я поклоняюсь Родственнику Солнца,
Уничтожителю стрелы желания».
|