Буддизм
                Учение Старцев
 
«
Тхеравада.ру    
   
 

 
  ٭
.

Чему на самом деле учил Будда: Палийские Никаи и Китайские Агамы
Бхиккху Суджато

 
редакция перевода: 26.10.2010
Перевод с английского: SV

Эссе составлено на основе книги "A History of Mindfulness" того же автора - Бхиккху Суджато..

источник:
www.buddhanet.net

Когда я захожу в буддийскую библиотеку или книжный магазин, меня часто поражает то, как много там книг. Полки просто ломятся от изложенных идей о том, «чему на самом деле учил Будда». Но если вы захотите найти что-то, что на самом деле содержит учения самого Будды, то столкнётесь с большой проблемой. В наше время кажется, что буддистом быть не сложно - посещать лекции, читать книги, медитировать, петь мантры, участвовать в ретритах, никогда даже не задавая себе вопрос: «А чему же на самом деле учил Будда?»
Редко кто наберётся храбрости и отважится изучить то, что стоит за лекциями учителей, но если такое с кем-нибудь происходит, то вскоре он узнаёт о палийских никаях. Здесь, как нам говорят, содержится изначальное подлинное Учение. Слова Будды в их подлинной чистоте. Сегодня мы находимся в завидной ситуации, когда у нас есть множество отличных переводов этих текстов на английский, в виде книг и в электронном виде в сети. Каждый, у кого имеется достаточный интерес и время, может с некоторой настойчивостью обрести определённое понимание этих учений. Палийские никаи оказывали на меня формирующее влияние с самого первого момента, как я стал буддистом. Содержащаяся в них Дхамма чиста, рациональна, сбалансирована, благородна и глубока - есть всё, на что только можно надеяться.
Но легко впасть в некотором роде «палийский фундаментализм». Тексты и язык настолько чисты и точны, что многие из нас, кто влюбился в никаи, приходят к вере в то, что это цельная и конечная версия буддизма. В религиозном порыве мы цепляемся к малейшим отличиям, тончайшим интерпретациям, основанным на одном слове или фразе. Мы убеждены, что здесь у нас изначальное учение, не считаясь с тем процессом, посредством которого до нас дошли эти учения. В нашем порыве мы не смотрим на то, есть ли другие перспективы на эти учения.
Возможно, наиболее важное, что мы забываем - если вообще знаем об этом - это причины, почему мы считаем никаи самыми аутентичными. Хотя это работает на верующих буддистов, которые считают свои буддийские тексты единственно подлинными, это не удовлетворит беспристрастного искателя. Любая религиозная традиция старается утвердить свою состоятельность такими заявлениями, но не может быть так, что каждая из них права. Именно эти противоречащие друг другу заявления заставили ранних исследователей нашей эры начать более объективные изучения имеющихся свидетельств.
В середине 19 века, когда началось современное историческое изучение буддизма, стояла некоторая неразбериха. В порыве рационалистического энтузиазма учёные поставили вопрос о том, имеет ли миф о существовании Будды хоть какую-то фактическую основу вообще. Была ли хоть какая-то историческая связь между различными практикуемыми религиями в столь отдалённых местах как Шри-Ланка, Тибет, Япония? Существовал ли Будда на самом деле? А может, он был просто богом солнца? Или эфиопским пророком? Чему он учил? Как узнать об этом? Какие традиции более надёжны, какие менее? Поскольку буддийские традиции были значительно изолированы друг от друга под влиянием сил с течением истории - особенно с уничтожением буддизма в Индии - они мало знали друг о друге, и каждая утверждала собственное превосходство. Каждая школа сохранила своё наследие в многочисленных трудных для понимания и прочтения томах манускриптов на самых разных языках (китайском, тибетском, пали, других индийских языках, таких как санскрит).
Но постепенно свидетельства были собраны. Традиции были сравнены. Найдены важные археологические доказательства. 1500-летние ланкийские хроники упоминают имена монахов Кассапы, Маджхимы, Дурабхисары, отправленных в период царя Ашоки в качестве миссионеров из Видисы в район Гималаев. В Видисе была раскопана ступа и обнаружены имена этих монахов, надписи были сделаны алфавитом периода царя Ашоки. К началу 20 века в работах таких учёных как Рис Дэвидс, чьи работы ценны до сих пор, были составлены чёткие очертания. Всё ещё были противоречия вплоть до середины 20 века, хотя, по мере сбора свидетельств, редактировались новые тексты, делались новые исследования.
Однако, ещё в 1882 году учёный Самуэль Биал опубликовал ряд лекций под названием «Буддийская литература в Китае». Сюда входила информация о процессе перевода на китайский, а также образцы переводов ряда основных книг буддийской литературы - ранних сутт, Джатак, и махаянских текстов. Он писал:

«Париниббана, Брахмаджала, Сигаловада, Дхаммачакка, КасиБхарадваджа, Махамангала - всё это я обнаружил и сопоставил с палийскими переводами, и оказалось, что в целом всё практически идентично. Я не говорю, что всё дословно одинаково. Есть незначительные различия, но в целом и сюжет и важные детали совпадают. И когда будут тщательно изучены Виная и Агамы, у меня почти не останется сомнений в том, что выяснится, что большинство, если не все палийские сутты, имеются в китайском варианте».


Тщательное изучение на предмет сопоставимости, чего так хотел Биал, даже через сотню лет так и не было осуществлено. Однако до некоторой степени работа была сделана. В 1908 году японский учёный М. Анесаки опубликовал работу «Четыре буддийские агамы на китайском: совпадение фрагментов и аналоги в палийских никаях». Затем Чижен Аканума в 1929 издаёт «Сравнительный каталог китайских агам и палийских никай» - подробный каталог всех существующих ранних сутт на пали и китайском, а также некоторых текстов на тибетском и санскрите. Эти находки были включены в масштабные исторические изучения, такие как работы Этьенна Ламотта «История индийского буддизма» и А.К. Вардера «Индийский буддизм».
Эти изучения подтвердили гипотезу Биала - китайские агамы и палийские никаи практически идентичны в доктрине. Они являются двумя разными изданиями одного и того же набора текстов. Эти тексты - обычно их называют просто «сутты» - были составлены первым поколением последователей Будды до периода школьных расколов. Это до-раскольный буддизм.
Хотя бытует мнение считать эти тексты «учениями Тхеравады», всё же это не так. Выдающийся учёный Дэвид Калупахана даже объявил о том, что нет ни одного слова в палийских никаях, которые выражали бы идеи непосредственно самой школы Тхеравады (хотя я думаю, это некоторое преувеличение). Ламотт даёт такой комментарий:

«Однако, за исключением махаянских вставок Экоттары, которые легко выявляются, расхождения в вопросе [между Никаями и Агамами] едва ли влияют на метод выражения или на расположение тем. Доктринальная основа никай и агам поразительно одинакова. Сохранённые и переданные школами, сутты являются не схоластическими документами, а общим наследием всех школ».

Вклад школ по большей части ограничивался фиксацией окончательной классификации текстов и стандартизацией диалекта. Вставки идей отдельных школ немногочисленны и обычно легко узнаются. В качестве рассмотрения одного из случайных примеров явных вкраплений идеи конкретной школы возьмём Саньютту Тхеравадинов и Саньюкту Сарвастивады, где обсуждается вопрос постижения четырёх истин во временном промежутке. Тхеравада говорит, что если практикующий видит одну из истин, то он также видит и остальные (СН 56.30). Эта сутта, аналога которой нет в суттах Сарвастивады, подразумевает, что все четыре истины познаются мгновенно. И напротив, у Сарвастивады есть ряд сутт, аналогов которых не найти в Тхераваде, которые говорят о том, что практикующий познаёт четыре истины последовательно, одну за другой (СА 435-437). Это отсылает нас к спору о мгновенном (экабхисамая) и поэтапном достижении (анупуббабхисамая). Соответственно, Тхеравада была классической школой экабхисамаи, и в своей Абхидхамме тхеравадины развили теорию, что четыре благородных истины реализуются за один момент сознания. Сарвастивадинская Абхидхамма занимала иную позицию, где четыре истины постигались последовательно. Этот диспут стал одним из основных полей сражения школ позже в китайском буддизме, но его корни видны уже в Саньюттах. Хотя две школы отличались в этом аспекте, в действительности у них была одна и та же доктрина четырёх благородных истин, что делало такой диалог значимым. Если бы у них не было общей базы учений, они не могли бы спорить о деталях интерпретации.
Однако мы должны с осторожностью относиться к выводам, которые мы делаем, узнавая эти очевидные расхождения. Даже лучшие учёные могут сделать ошибку, особенно когда постоянно появляется новый материал. Например, Тхит Мин Чау, один из величайших первопроходцев в изучении агам и никай, отметил, что аналог Дживака сутты Маджхима Никаи (МН 55) отсутствует в Сарвастивадинской Мадхъяма Агаме, и не было его и в китайских Агамах. Сутта рассматривает вопрос мясоедства. Как известно, тхеравадинские монахи разрешают есть мясо, тогда как махаянские - в целом, нет. Тхеравадинская сутта, согласующаяся с практикой в культурах Тхеравады, разрешает есть мясо. Тхит Мин Чау предположил, что отсутствие этой сутты в Сарвастиваде указывает, что даже в такой ранний период практика вегетарианства поддерживалась Сарвастивадой. Такой вывод был логичным в тот момент. Но затем была открыта и отчасти изучена Диргха Агама Сарвастивады. В этой книге была версия Дживака сутты (вместе с другими важными суттами Маджхимы, которых не было в Сарвастивадинской Мадхъяма Агаме). Поэтому отсутствие сутты в Мадхъяме говорило не о школьных различиях, а просто лишь о факте, что Тхеравада поместила текст в Маджхима Никаю, а Сарвастивада - в Диргху.
В наше время легко забывают, что никаи имеют такой авторитет в целом из-за обнаружения схожести с соответствующими собраниями сутр в китайском переводе. Логический аргумент здесь довольно мощный - южная традиция (Тхеравада) и северная (китайская) были разделены огромным географическим расстоянием, и за последние 2000 лет между ними были лишь редкие контакты. Даже до того, в самой Индии, школы разделились и передали различные версии своих канонических текстов. И всё же, несмотря на это разделение, основные канонические тексты доктринально практически идентичны.
Эти выводы были сделаны ранними поколениями учёных, относящихся к разным буддийским культурам - и западными и восточными. Их открытия придали мощный толчок авторитетности палийских никай и китайских агам, как и важности изучения этих текстов в плане сравнительного анализа. Эти открытия были серьёзно восприняты современными буддийскими учреждениями, особенно в Тайвани и Японии. Однако в англо-говорящем мире на китайские агамы не очень-то обращали внимание. Возможно такая ситуация сложилась из-за ряда факторов, а не только из-за практической сложности учить китайский язык.
Имеется также представление, что китайские переводы будут более «туманными» и потому менее надёжными, нежели индийские тексты. Во многих психологических и философских аспектах точность пали замутняется китайскими переводами. Иногда неопределённость китайской грамматики усугубляет эту проблему. Но хотя в ряде случаев это действительно так, всё зависит от того, что вы ищите. Обычно можно более-менее достоверно определить с каким индийским термином работал китайский переводчик. И «затуманенность» перевода значима только при изучении деталей, когда важно значение конкретного слова. С более общей позиции, например при рассмотрении значения целого предложения, обычно разница невелика. А если смотреть на текстовые блоки, например, на целый параграф, то разница исчезает и вовсе.
Например, возьмём термин (jue2). У него может быть несколько значений, которые обычно связаны с бодхи, пробуждением, просветлением. Но как понимать этот термин в случае формулы первой джханы: 有覺有觀 “с 覺 с изучением”? Здесь не может означать бодхи или что-либо похожее. Формула джханы очень похожа и стандартна в никаях и агамах. Можно быть уверенным в том, что означает соответствующий термин «витакка» («мысль» или «направление ума»). То же самое подтверждается, когда мы видим термин в санскритских текстах, которые очень близки к тем оригиналам, с которых делался китайский перевод.  Используемый термин, действительно, «витарка». Выявив это, как только мы видим термин в формуле джханы, мы знаем, что это означает «витакка», и мы уверены в этом также, как если бы работали с индийским оригиналом. Поэтому в таких случаях китайские переводы также точны и авторитетны, как и пали, а иногда, возможно, и более надёжны.  
Другой возможной причиной пренебрежения агамами в англо-говорящем мире является восприятие, что они возникли позже, чем никаи. Это впечатление было усилено такой выдающейся фигурой как Этьенн Ламотт, чьё мнение часто цитировалось. Но основной причиной, почему он сделал такой вывод, было то, что китайская Саньюкта Агама содержала большой отрывок из более позднего произведения «Жизнь царя Ашоки». Однако японские и тайваньские учёные давным-давно признали, что это чужеродная вставка в Саньюкту, возможно, что когда-то в Китае этот текст был ошибочно включён туда небрежным архивариусом. Более тщательное изучение содержимого агам свидетельствует о том, что они возникли ни позже, ни раньше никай, а скорее оба набора текстов собирали материалы в течение одного и того же периода. В этом эссе невозможно изучить все собрания текстов в деталях, но можно рассмотреть основы. Вот таблица основных существующих собраний. Буквой «T» обозначен номер сутры в стандартном (Тайшо) издании китайского канона.

Никаи Тхеравады
Агамы Сарвастивады
Другие Агамы
(на китайском)
Дигха (пали)
Диргха (Санскрит)
T1 Диргха
(школа Дхармагуптака, перевод Буддхаясасы)
Маджхима (пали)
T26 Мадхъяма (китайский перевод Готамы Сангхадэвы)
Саньютта (пали)
T99 Саньюкта (китайский перевод Гунабхадры)
Две «других» Саньюкты
(T100, T101, неизвестные школы)
Ангуттара (пали)
T125 Экоттара
(школа Махасангики? перевод Готамы Сангхадэвы)


Сарвастивадинская Диргха - удивительная находка. Это древние санскритские манускрипты, две трети которых таинственным образом появились в Афганистане несколько лет назад. Они не редактировались и не публиковались. Когда это будет сделано, то у нас будет практически полное собрание сутт школы Сарвастивады. Кроме того, существует Диргха школы Дхармагуптака. Школа, которой принадлежит Экоттара Агама, неизвестна, хотя ряд учёных приписывают её Махасангике. Это всё ранние школы, которые процветали в древней Индии. Пятая палийская никая - Кхуддака - это смешанное собрание, куда входят ранние и поздние материалы. Есть несколько ссылок в китайском и тибетском канонах на Кшудраку Агаму, но цельного её собрания не сохранилось. Тем не менее, существуют аналоги различных частей Кхуддаки, например Дхаммапада, Джатаки, Аттхакавагга и так далее.
В тибетском каноне не содержится ни одной агамы ранних сутр. Возможно, так произошло потому, что к тому времени, когда буддизм пришёл в Тибет - примерно в 7 веке нашей эры, к этому времени уже пропал интерес к изучению сутр агам. Тем не менее, в обширном тибетском собрании встречаются ранние сутры, либо единично, либо небольшими группами. К тому же есть достаточное количество цитат и ссылок на сутры агам в более поздних трактатах. Поэтому, хотя сами агамы, увы, отсутствуют на тибетском, они признаются в качестве канонических.
Изучая собрания текстов, сравнивая их друг с другом, мы можем увидеть до какой степени школы ввели свои собственные идеи в каноны. К счастью выясняется, что эксклюзивные идеи той или иной школы практически полностью отсутствуют. Рассматривая всё критическим взглядом можно предположительно выявить в том или ином месте незначительные влияния школ на тексты. Наиболее разумным объяснением этого может быть то, что эти тексты уже были приняты буддийской общиной в качестве канона, ещё до периода разделения на школы.
Это не означает, что всё, что можно найти в этих текстах, дословно является «Словом Будды». Первый раскол произошёл через 100 лет после париниббаны Будды, а значит было много времени для неторопливой редакции текстов. Сами тексты напоминают нам о том, что самое важное - это «те лекции, что даны Татхагатой». В материалах ранних никай и агам много того, что не является «сказанным Татхагатой». Например, повествование, описывающее где происходит действие. В строгом смысле это не считается авторитетным. Сравнение соответствующих сутт никай и агам часто показывает, что доктринально они очень схожи, а обстановка и другие второстепенные детали могут различаться. Это не является обязательным правилом, но показывает тенденцию в составлении канона - где к доктринальной сути относятся как к главному, а ко вторичным деталям отношение более свободное. В двух Винаях есть даже указания на предмет того, что делать, если монах забывает какой является окружающая обстановка в сутте. В целом указания на этот счёт такие, что нужно просто говорить вроде: «Это было в Саваттхи!».
Вероятно, другой причиной, почему агамы не брались в рассмотрение, являлась их большая близость по отношению к никаям. Мы прилагаем множество усилий лишь для того, чтобы узнать, как мы полагаем, то, что уже знаем: сердце буддийского учения - четыре благородные истины, восьмеричный путь, взаимозависимое возникновение и так далее. Хотя есть некоторые объяснительные моменты в обучении, главный плод этого обучения содержится не в содержимом текстов, а в методе. Вместо того, чтобы доказывать, что тексты только одной единственной школы от начала и до конца - это то, чему учил Будда, мы направляем внимание на коренные учения, которые являются общими во всех школах. Такой подход не только помогает нам подойти «прямо к Будде», но также даст нам лучший фундамент для более глубокого взаимопонимания между буддийскими школами, которые существуют ныне.
Я начал это эссе с критики «палийского фундаментализма», но мы также должны остерегаться «пред-школьного» фундаментализма! Учения различных школ - это не просто груда ошибок и бессмысленных искажений, или же железных формулировок «окончательной истины». Это ответы, которые давали учителя на давний вопрос: «Что буддизм значит для нас?». Каждое последующее поколение должно взять на себя деликатную задачу герменевтики, ре-аккультурации Дхаммы во времени и месте. В наше время, которое столь сильно отличается от древних культур и эпох, мы должны найти свои ответы. Если смотреть на это с этой позиции, то учения школ дадут нам ценные уроки, кладезь прецедентов, завещанные нашими предшественниками по вере. Подобно тому, как великий тхеравадинский комментатор Буддхагоша вобрал в себя энциклопедическое знание никай, многие величайшие махаянские учёные, такие как Нагарджуна, Васубандху, Асанга прочно основывались на агамах. Следуя их образцу и прилагая усилия к тщательному изучению этих Учений, мы можем понять, практиковать и распространять живую Дхамму ради всех чувствующих существ.


.
٭
© theravada.ru - при копировании материалов
просьба ставить прямую ссылку на наш сайт.